Дикий цветок - Страница 30

К оглавлению

— Что от меня потребуется? — спросил Сайлас.

— Женитесь на моей дочери, — ответил гость.

Глава 16

Оторопевший, Сайлас в изумлении уставился на Карсона.

— Что вы мне предлагаете?

— Вы не ослышались, — сказал Карсон. — Я хочу, чтобы вы взяли Джессику себе в жены и вместе с ней уехали в Техас.

— Но я ведь уже обручен!

— Я знаю. Вам придется придумать, как обойти это обязательство.

— Обойти?

— Сайлас! — бочкообразная грудная клетка мужчины заходила ходуном. — Я предлагаю вам шанс, который выпадает человеку только раз. Соглашайтесь, и вы заживете жизнью, о которой давно мечтаете. Не соглашайтесь, и вы возненавидите ту жизнь, на которую себя обрекли, возненавидите человека, которым станете. Вы окажете мисс Седжвик услугу, освободив ее от себя. Пусть выходит замуж за того, чья одержимость не затмит любви к ней.

Негодуя, Сайлас воскликнул:

— Полагаю, сэр, вы не учли того обстоятельства, что мисс Седжвик любит меня!

— Когда вы примете мое предложение, она вас возненавидит, и это чувство вскоре притупит ее сердечные терзания. Что значит любовь по сравнению с предложением, которое определит не только вашу судьбу, но и судьбу всех ваших наследников? Подумайте об этом хорошенько.

— Я не смогу сделать то, чего вы от меня требуете. Я уверен, что и ваша дочь на это не согласится.

— А никто и спрашивать не станет Джессику о согласии. Она потеряла всякие права после того, как предала меня и мою семью.

Слабый свет пролился на тайну отмены празднеств в Виллоушире. Во всем, значит, виновата Джессика, маленькая баламутка и смутьянка. Сайлас с едва скрываемым отвращением уставился на Карсона.

— Что она натворила? Я могу об этом узнать?

Карсон вкратце рассказал о противозаконной деятельности Джессики.

— Боже правый! — вырвалось у Сайласа.

— Моя дочь — не подарок судьбы, Сайлас, я это признаю. Если вы женитесь на ней, то будете иметь у себя в доме вечную головную боль, но некоторые мужчины находят Джессику… весьма привлекательной и очаровательной.

— Джереми, к примеру, — ироническим тоном заметил Сайлас. — Почему бы вам не обратиться с этим предложением к нему?

— Я тоже об этом подумывал, но…

Рот Сайласа скривился.

— Его нельзя купить?

— Он не в таком стеснительном положении, как вы.

Сайлас не знал, где тут заканчивается констатация факта и начинается оскорбление.

— Что будет с Джессикой, если вам не удастся выдать ее замуж? — из любопытства спросил он.

Карсон отвернулся.

— Я увезу ее подальше из Южной Каролины прежде, чем ее аболиционистские заблуждения станут общеизвестными, — сказал он. — Я не потерплю предательницы в собственном доме. Поверьте мне, из всех возможных вариантов брак с вами наиболее для нее желательный.

Карсон смотрел на Сайласа глазами отца, только что узнавшего о смерти собственной дочери.

— Пожалуйста, Сайлас, женитесь на Джессике. Возможно, вы даже полюбите друг друга.

— Сомневаюсь. Я люблю Летти. Она любовь моей жизни.

— Вы получите мои деньги. Подумайте об этом. Даю вам срок — две недели. В противном случае сделка не состоится, и мне придется искать другое решение проблемы, созданной моей непослушной дочерью.

Джереми появился в холле, когда туда из гостиной вышли Карсон, а за ним и хмурый Сайлас. Лазарь тотчас же услужливо подал гостю стек и шляпу. Карсон надел головной убор и поправил на себе его поля.

— Доброе утро, Джереми.

Во взгляде Виндхема Сайлас прочел страстное желание заполучить себе в зятья не его, а Джереми. Друг и впрямь был замечательным человеком, добродушным и веселым. Сайлас признавал, что его собственное чувство юмора значительно пострадало от недавних событий и навязчивых мыслей, которые Карсон считал его слабостью.

— Желаю счастливого Рождества вам и вашим семьям, джентльмены, — сказал Карсон, напоследок бросив взгляд на Сайласа.

Лазарь проводил его до дверей.

От Джереми не укрылся многозначительный взгляд Карсона.

— Зачем он приходил? — спросил он у друга, когда гость удалился.

Сайлас провел растопыренной пятерней по своим волосам. Из гостиной послышалось чистое сопрано Летти. Звук ее голоса был музыкой для его ушей.

— Ох, Джереми! — произнес он. — Иногда я жалею, что родился на свет.

Джессику уже четыре дня держали взаперти в ее комнате. Даже матери запрещалось с ней видеться. Единственным человеком, которого к ней допускали, была служанка Лулу, приносившая ей еду. Джессика уклонялась от общения с негритянкой. Девушка не спрашивала у нее, что поделывает тетя Эльфи, которую она видела только во время прошедшей в напряженном молчании поездки из чарльстонского порта в Виллоушир. Джессика не спрашивала ее о том, где находятся сейчас Типпи или Вилли Мей, не интересовалась, в каком настроении пребывают ее отец и мать. Горничная превратно истолкует ее слова и передаст их хозяевам. В своем изгнании, наедине со своими мыслями, Джессика не смогла бы вынести знания о том, на какую кару обрек Типпи и Вилли Мей ее отец. В эти дни накануне Рождества дом был на удивление тих. Вместо неистового веселья и радости приезжающих гостей, вместо суматошных приготовлений к балам и приемам, вместо бесконечной беготни домашней прислуги и громких разговоров, смеха и музыки — повсюду царила гробовая тишина.

Джессика была очень обеспокоена. Послал ли ее отец Типпи работать в поля? Наказал ли он Вилли Мей? Простит ли ее когда-либо мать? Будет ли с ней разговаривать? Какое наказание выберет для нее отец? Без наказания на этот раз наверняка не обойдется. А за что ее наказывать? За то, что она проявила сострадание к другому человеческому существу? Следы, оставленные пальцами Майкла на ее руке, когда брат тащил сестру через весь дом в кабинет отца, уже исчезли, но воспоминания навсегда отпечатались в памяти Джессики. Перед внутренним взором девушки стояли потрясенные лица тети и мамы, прижимающей ладонь к полуоткрытому рту. Ее преисполненный боли взгляд спрашивал: Что же, ради всего святого, ты натворила, дитя мое?